Преуспевающий спортсмен (других заслуг, правда, не заметно) избалован всеобщим вниманием настолько, что уже равнодушен к визгливым восторгам многочисленных молоденьких поклонниц, и давно не питает к ним интереса. По прибытии на соревнования в другую страну ему приглянулась невинная 14-летняя школьница, он положил на нее глаз и принял это за любовь. “Я ещё никогда ничего подобного к девушкам не чувствовал”, - сообщает он охочей до клубнички журналистке, однако легко заметить, что в этом интервью ни слова о том, что девушка хороша, он ведет речь исключительно о своих внутренних ощущениях. Следовательно, она для него не более как источник пробудившихся в нем ранее не испытанных желаний. Это любовь? Поглядим внимательно. Некрасивые поступки следуют один за другим, их как минимум три. Вот первый: взрослый парень приглашает девочку-подростка на летние каникулы к себе погостить – насколько это прилично? По крайней мере, считается допустимым, если у нее уже репутация легко доступной девушки, иначе совращение несовершеннолетних попахивает даже уголовной статьей. Но статья (притом довольно скандальная!) проникает в прессу и позорит девочку. Однако если Виктору ее это до лампочки, похоже ли, что это действительно любовь? Сомнительно. Итак, налицо бестактность. А вот и вторая: Виктор замечает, что Гермиона восхищается Гарри Поттером, он подозревает в возможное соперничество, зазывает мальчика в лесок и там спрашивает о личных отношениях между ним и девочкой. Будь Поттер взрослее, должен был отреагировать строго: сперва уточнить, является ли данный поступок Виктора угрозой, ибо в этом случае он получает моральное право ответить “не твое дело” и прервать разговор. Виктор не заметил, что уже сам инициировал скандал, зато у него вполне хватило бы интеллекта понять, что продолжение агрессивного поведения окажется не в его пользу, и вздумай он хоть пальцем тронуть Поттера, девочка будет на всего окончательно потеряна. Виктору под силу предвидеть такой оборот и чуть сбавить тон, мол, не угроза, а приглашение к откровенному разговору. В этом случае не грех бы извиниться, но это уже дело поправимое, и мирное продолжение вполне возможно. Взрослый парень на месте Поттера не стал бы испуганно отничевокиваться и тем самым трусливо отрекаться от подружки, а высказался бы определенно: 1) мы с ней вместе учимся; 2) мы с ней близкие друзья. На этом пауза, за которой должен последовать вопрос: а помимо этого? И здесь уместен ответ: если бы было что-либо помимо этого, ты бы не смог пригласить ее на бал, потому что я непременно тебя опередил бы, не сомневайся. Такой вариант не содержит опасности обострения конфликта, и мирное завершение возможно. Однако Поттер не смог так повернуть разговор по двум причинам: а) он еще застенчивый мальчик, и для него легче выйти на бой против дракона, чем пригласить девочку танцевать; б) Поттер и без того удручен уже состоявшимся скандалом, дискредитировавшим его подружку, и он ужасно боится навредить ей еще больше. Тем более, мальчик уже заметил, что внимание Виктора к Гермионе уже избавило девочку от прежнего ярлыка неказистой дурнушки, которая якобы не представляет интереса для парней. Интересно: а если о разговоре Виктора с Гарри в лесочке вдруг пронюхала бы Рита Скиттер, что могло бы последовать? Еще лыко в строку матерой сплетницы! И опять Виктор ни в чем не виноват? Еще раз проявил бестактность!
Третья бестактность допущена при отъезде дурмстрангцев: “Крам подошел попрощаться с Гермионой.
– Можно тебя на пару слов? – спросил он ее.
– А… да… конечно, – ответила Гермиона, слегка смутившись, и отошла в сторонку вместе с Крамом.
– Поторопись! – громко крикнул ей вслед Рон. – Кареты подъедут через пару минут!
Однако он предоставил Гарри следить за прибытием карет, а сам все время вставал на цыпочки и вытягивал шею, пытаясь разглядеть, что там делают Гермиона с Крамом. Они вернулись очень быстро. Рон пристально смотрел на Гермиону, но лицо ее было бесстрастно.”
Виктор шушукается с Гермионой после того, как дважды бросил на нее тень, но он этого не стыдится. Гарри деликатно отвернулся, якобы в ожидании прибытия карет, хотя поведение Виктора по отношению к Гермионе ему не нравится, но у него по-прежнему нет желания унизить подругу недоверием и тем навредить ей еще больше. Тем более, ему в данный момент и без того хватает проблем и с Министерством, и с недобросовестной прессой, так что наживать еще одного врага вдобавок было бы особенно некстати.
Иное дело – Рону не под силу спокойно стерпеть эту сценку прощания. Он ревниво смотрит, как именно они будут прощаться, но ничего предосудительного не происходит, там только разговор, которого он не слышит, хоть о содержании нетрудно догадаться: Виктор настаивает на внятном ответе да или нет, а Гермиона отвечает отказом достаточно решительно, чтобы сомнений в окончательности не оставалось, поэтому оба быстро возвращаются. Расстались, но не расплевались, в дальнейшем будет переписка, просто интересное общение, не более, хотя трудно сказать, что там у Виктора на уме, возможно, он и сохранил надежду на возобновление романтических или каких отношений в будущем. И в этот момент дурашка Рон совершает очередную глупость, уличающую его в ребячестве: он просит автограф у соперника, который не скрывает намерения увести его возлюбленную! Ребенок, еще не скоро повзрослеет, ох, не скоро!
Следующая встреча Золотого Трио с Виктором произойдет спустя три года (Книга 7), на свадьбе Флёр и Билла. Что происходило за эти три года – можно только догадываться но это не так уж трудно. Виктор не оставил своих намерений насчет Гермионы, поскольку их переписка продолжалась без ведома Гарри и Рона, но вряд ли девочка подавала Краму повод иметь на нее виды. Мы также не знаем, что за отношения связывают Виктора с Флёр, даже если проигнорировать безобразие между ними, имевшее место на завершающем туре Турнира Трех Волшебников. Спишем на происки интригана, напустившего на них заклятие Империус и спровоцировавшего остальное, включая стирание памяти. О какой-либо дружбе между Флер с Крамом в книге ни слова, но вдруг почему-то она присылает ему приглашение на свадьбу. Чья инициатива? Неизвестно. Но так или иначе, он прибыл. Зачем? Поздравить молодоженов, поднести подарок? Ни того, ни другого он не сделал. Даже поздороваться с кем-либо не соизволил хотя бы ради элементарной вежливости. Сразу начал с куцего комплимента Гермионе, никого больше не удостоив даже поклона. Его появление не радует, а смущает девушку (она сумочку роняет, после чего пытается вести натянутый разговор) и вызывает нескрываемое недовольство сопровождающего ее Рона. Сразу всем очевидно, что с появлением недоброго, мрачного человека возникла опасность испортить праздник. Для предотвращения конфликта Гарри Поттер (ради конспирации в преображенном облике) спешно уводит его на отведенное среди гостей место. Рождение молодой семьи – событие особенное. Однако праздник будет окончательно испорчен нападением банды террористов, но даже задолго до него торжество так и норовят испоганить двое – злословящая всех подряд старая карга Мюриэль и неосмотрительно приглашенный невестой Виктор Крам, которому нет дела до чужой радости, он заряжен агрессией.
Его избегают, Рон нарочно уводит друзей в свободное место, подальше от Крама, но тот находит момент и возможность для вторжения в среду молодых людей, которым он чужд, и уже близка опасность нового скандала, во избежание которого Рон решается сделать то, что от него давно ждали, – он наконец-то приглашает обрадованную Гермиону танцевать, и когда они вдвоем присоединяются к танцующим, Виктору становится ясно, что эти двое – пара, и ему уже ничего не обломится. Что в такой ситуации должен пережить на месте Виктора человек, который действительно любил Гермиону? Как минимум, тяжелую душевную травму, а этот только злится, а спустя несколько минут приглядывается к другим девушкам, в том числе пытается положить глаз на Джинни. Значит, никакой любви не было и в помине, нечего питать иллюзии. Эпизод завершается репликой Виктора: “Какой смысл быть всемирно известным игроком в квиддич, если всех красивых девушек уже разобрали?” Вопрос о смысле только кажется риторическим, а ответ существует: смысл в том, что любовь – не квиддич, а девушка – не кубок. Нельзя построить свое счастье, разрушая чужое. Виктор, уходи!